Следует, однако, дифференцированно подходить к исследованию степени проявления экспрессивности через почерк или — в ограниченной степени — через типографские шрифты, так как она зависит не только от пищущего или художника, но и от принятых в данном обществе норм (см. тезисы 14, 15). Духовный облик отдельного индивидуума несет в себе печать воздействия общественной среды, господствующих в обществе взглядов, а также того письма, которому данного индивидуума обучали в школе2.
Вопрос к тезису 25. Каковы должны быть границы такого соответствия? Иногда уже по характеру шрифта читатель может судить о содержании художественного произведения. Не является ли это ошибкой художника?
Ответ. Приведенные в тезисе примеры не следует рассматривать как инструкцию для художников-шрифтовиков. Выбор шрифта нельзя смешивать с прокатом костюмов; дело в том, чтобы облечь заданный текст в надлежащие исторические одежды. В тезисе 26 сформулировано требование такой подачи текста, которая отвечает духу современности. Здесь же мы ограничимся показом возможностей, которыми располагает полиграфия.
Известному типографу Эдуарду Штихноте однажды довелось продемонстрировать пробные оттиски произведений Б. Брехта — шла подготовка к изданию собрания его сочинений3. Он использовал
самые разные шрифты. Брехт чрезвычайно удивился тому, как по-разному выглядят тексты его работ; но наибольшее удивление вызвала возможность посредством шрифта влиять на его произведения или истолковывать их. В конце концов Брехт выбрал антикву, прямой латинский шрифт Дидо, посчитав его самым нейтральным из всех предложенных ему шрифтов.
К пяти трудностям при изображении истины, о которых Брехт писал в эмиграции, прибавилась еще шестая — выбор правильного наборного шрифта. В описанном выше примере проявились, следовательно, две различные позиции в выборе подходящего наборного шрифта.
Художник книги Штихноте искал шрифт, наиболее адекватный тексту. Брехт же, напротив, отверг стремление так или иначе интерпретировать его произведения. Мы же знаем, что нет и не может быть абсолютно нейтрального шрифта.
Другие писатели и поэты иначе воспринимают связь между шрифтом и литературой. Издавая в Келе-на-Рейне произведения Вольтера, Бомарше заказал в Бирмингеме прекрасный и по тем временам самый новый шрифт Баскервилль. Иоганн Иохим Гешен, издававший в Лейпциге, а затем в Гримме произведения Виланда, Гете и Шиллера, заказал для этих книг новую классическую антикву мастеру ТТрилвицу из Иены. Писатель и художник книги Вильям Моррис потратил много лет самоотверженного труда на создание новых шрифтов, чтобы иметь возможность набирать собственные произведения шрифтами, отвечающими его вкусу. Штефан Георге заказал Мельхиору Лехтеру шрифт, зарезервировав его для издания своих произведений. Число аналогичных примеров можно было бы увеличить.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.