Гравюры Г. Сегерса

Своеобразным и значительным мастером офорта был в Голландии XVII в. также Г. Сегерс. Его пейзажи насыщены драматическим напряжением, несут печать странной фантастичности. Он то сгущает в своих офортах таинственный ночной сумрак, то вводит в них цвет, печатая их различными красками на окрашенной бумаге. Свободный, артистичный офорт в XVII и затем в XVIII вв. привлекал многих итальянских живописцев. Характерны листы генуэзца Дж. Б. Кастильоне — живописно подвижные, часто пасторальные сцены в условных, несколько фантастических и нарядных декорациях. Декоративная фантастика этого рода складывается в XVIII в. в особый графический жанр «каприччи» — т.е. свободные сочинения, фантазии. Из них составляются серии подвижных, быстрых офортов, объединяемых не сквозными сюжетами или общей темой, но самой непринужденной свободой артистического фантазирования с офортной иглой в руке. Таковы прозрачные, воздушно-легкие листы мастера декоративных росписей венецианца Дж. Б. Тьеполо, где сатиры и нимфы непринужденно резвятся в просторном, еле намеченном иглой пейзаже.

Жанр «каприччи» включает и пейзажные, в частности архитектурные мотивы, живописно и произвольно скомпонованные (в противоположность документально-натурным «ведутам»). Те и другие составляют цикл офортов венецианского пейзажа Каналетто «Виды, одни с натуры, другие вымышленные» (1740-е гг.). Впрочем, разница между видами, любовно воспроизведенными с натуры и свободно составленными из произвольно выбранных, но тоже вполне реальных архитектурных мотивов не так уж здесь велика. Те и другие ведут наш глаз большей частью в уютно замкнутое и притом живописно нарядное городское пространство, мир мостиков, лестниц, каменных террас, лоджий и прикрытых ставнями окон на сияющей под солнцем стене, — все это готовые декорации для венецианской бытовой комедии. И ее же персонажи, лениво прогуливаясь, населяют и обживают пространство гравюры. Этой камерностью отличаются каналеттовские офорты от его величаво просторных, празднично-нарядных живописных ведут.

В меру внимательный к деталям, художник умеет в то же время растворить их в зыбкой подвижности мягкой световоздушной среды, которую передает трепетная легкость его ритмичных и быстрых, слегка разреженных штриховок.