Раздел » Сказка о карандашах и красках «
Разумеется, это чревато появлением большого количества книг, выполненных непрофессионально, без знания хотя бы основных норм полиграфической «грамоты», выработанных за столетия культурой печатной книги. И это уже происходит, в том числе и с довольно обильной продукцией мелких коммерческих издательств, пытающихся упростить процесс, обойдясь без специалистов.
Подобный же антипрофессиональный и остро экспериментальный характер носило рассмотренное выше книжное творчество русских и итальянских футуристов, а также дадаистов. Его импульсы очень много дали книжному искусству последующего XX в.
При всей ее экзотичности и маргинальное™, такая книга не должна быть исключена из истории книжного искусства. Она ей принадлежит не только по своему происхождению, но и по своей кровной связи (пусть даже порой через демонстративное отрицание) с проблемами и противоречиями, возникающими в развитии основных, массовых направлений книжного дела, очевидным кризисом которого она и порождена.
Многоплановая и сложная эволюция книжной культуры наших дней порождает порой ветви, расходящиеся чрезвычайно далеко, контрастные, как будто даже взаимоисключающие. У них могут быть противоположные издательские принципы и эстетические установки, несопоставимое техническое оснащение — ультрасовременное или демонстративно архаическое. Так, в мире миллионных тиражей вновь заявила о себе рукодельно-кустарная, мало- и микротиражная (а то и попросту уникальная) «авторская» книга. читать полностью »
При всем том во второй половине нашего века это искусство развивалось многообразно и активно, замечательные образцы его появились в самых разных странах и частях света — от Америки до Японии. Стилистически оно стало еще более свободным, открытым разного рода тенденциям и индивидуальным творческим почеркам различных мастеров.
Близкие, хотя и не столь активные поиски обновленного художественного языка шли и в западноевропейской детской книжке. Лучшие ее образцы лаконичны и действенны, осваивали достижения функциональной конструктивистской графики, в том числе рекламной. читать полностью »
Функциональное разделение единого в прошлом книжного потока на ветви с ярко выраженной спецификой, в том числе и художественной, особенно четко определило самостоятельный путь развития детской книги.
Иллюстраторы поколения 30-х годов Д. А. Шмаринов, Е. А. Кибрик и др. создают монументальные графические серии, где с предельной конкретностью разрабатываются образы героев книги, эпизоды действия. Подробно изображается пространственная среда, чтобы создать у зрителя как можно более полное ощущение соприсутствия. читать полностью »
Активно-волевые конструктивные тенденции 20-х гг. к концу десятилетия в значительной степени изживают себя в советской книге. Конструктивизм отступает в монтаж иллюстрированного журнала и фотокниги, свободное рисование пером теснит жесткую ксилографию.
Совершенствующаяся техника цветной репродукции отозвалась во второй половине XX в. быстрым прогрессом в области изданий, посвященных изобразительному искусству: ростом тиражей и числа издаваемых названий, появлением множества специализированных издательств.
Таким образом, книга по преимуществу визуальная, «зрительская» отчетливо отъединилась от «читательской» по самим способам ее пространственной организации и, в известном смысле, по стилевым качествам.
Книги швейцарской школы отличаются суховатой четкостью конструктивного построения, строгостью и холодком, отточенностью деталей. В них свободно варьируются неклассические форматы и пропорции, широко используются гротесковые шрифты. «Нейтральный шрифт наднационального характера отчасти уже стал действительностью.
При всем стилевом и теоретическом радикализме конструктивизма, отвергавшего «художественность» в прежнем ее понимании, значение его новаций выходило далеко за рамки одного этого направления. Его несколько демонстративный техницизм и функционализм, изобретательность и свобода от догматических норм в обращении с книжной структурой, общее обновление арсенала выразительных средств открывали возможность дальнейшего развития в сторону более активной и разнообразной книжной формы, широкой визуализации книги, обеспеченной вторжением в нее фотографии и фотомеханики, наконец, выработки проектных, дизайнерских методов построения книги. читать полностью »
Эта позиция, столь четко сформулированная в 1930 г. С. Морисоном, одним из ведущих деятелей так называемого «типографского возобновления», была основана на принципиальном отказе от какого-либо вмешательства в отношения читателя с текстом.
В Западной Европе конструктивистская «новая типография» нашла себе наиболее подготовленную почву прежде всего в Германии, в работах Я. Чихольда, ставшего и теоретиком строго функциональной типографской формы и в издательской деятельности Баухауза — высшей художественной школы нового типа, где разрабатывались и пропагандировались методы строго функционального проектирования архитектуры и художественно-бытовых предметов.
Вырабатываются характерно-конструктивистские приемы верстки фотоснимков по диагонали страницы или разворота, без полей под обрез. Возникает, наконец, фотообложка, всю поверхность которой занимает крупный снимок, служащий фоном для надписей. Фотография оборачивается лицом книги. читать полностью »
Будучи типично авангардистским течением, конструктивизм унаследовал и продолжил поиски футуристов в области динамизации и активизации книжной формы, вводил диагональные построения, асимметричные композиции книжной полосы и разворота, прибегал в наборе к шрифтовым контрастам, выделениям масштабом, размерами, рисунком и цветом шрифта «ударных» частей текста.
С этих и еще нескольких аналогичных полиграфических опытов Лисицкого началось то, что станут вскоре называть на Западе «новой типографией», а в России — «конструктивизмом». Русская книжная культура впервые оказалась здесь в роли зачинателя и законодателя нового стиля — волевого и рационалистического, положившего в основу своего художественного языка строго функциональные формы современной ему промышленной техники.
В Берлине в 1922 г. были напечатаны две небольшие книжки, открывавшие, можно сказать, новую эпоху в искусстве книги. Относились они не к немецкой, а к русской художественной культуре. Сделавший их художник Эль Лисицкий (Л. М. Лисицкий) воспользовался пребыванием в Германии, чтобы осуществить замыслы, которым в России мешали гражданская война и разруха.
Так, воплощая в современном издании библейскую «Книгу Руфь» (1924), В. А. Фаворский отказывается от привычных современному художнику принципов прямой перспективы, помещая величавые, размеренной поступью движущиеся фигуры ее героев как бы в центре некоего земного круга, заключающего их в свое плоскостное, во все стороны расходящееся пространство.
Художники искали при этом новые начертания шрифтовых знаков, характерные для этого именно материала, воплощающие твердость доски, напор режущей руки и точность хода бороздящего дерево резца. Гравюра входила в книгу не только как ее органическая часть, но и как целенаправленная организующая сила.
Еще большую роль, чем в немецкой книжной культуре первой четверти нашего века, сыграло возрождение творческой ксилографии в те же десятилетия в русской книге.
При всем демонстративном антипрофессионализме этих изданий, создававшихся при участии таких представителей крайних авангардных течений русского искусства, как М. Ф. Ларионов, Н. С. Гончарова, О. В. Розанова, К. С. Малевич, П. Н. Филонов, они несли не только разрушительные, но и созидательные тенденции, оплодотворившие уже вполне профессиональное развитие книжной культуры нового века. Нащупывались новые отношения буквы и звука, слова и графического образа, фактуры штриха и слова. Утверждаласьновая роль экспрессивных средств выражения в книге — асимметрии, грубой фактуры, энергичного графического жеста, огрубления и утяжеления формы. читать полностью »
К нам эта авангардная тенденция приходила с заметным запозданием, развитие искусства долгое время испытывало гнет идеологизированных (а по сути — грубо вкусовых) ограничений. Начиная с борьбы с «формализмом» в середине 1930-х гг., советская художественная политика насаждала предметность видения, повествовательность и назидательность. читать полностью »