Таковы в первую очередь портретные рисунки Ж. О. Д. Энгра. Свободный, точный и легкий рисунок карандашом едва ли не впервые претендует здесь на равноправие с живописью, на строгую законченность и самоценность.
В искусстве классициста Энгра линейное, графическое начало является вообще ведущим. «Рисунок содержит в себе все, кроме цвета»3, — говорил художник. Энгр в самом деле — величайший виртуоз рисунка, его листы поражают прежде всего своим артистизмом. Рисунок тонок, воздушен, его кружевная прозрачность не нарушает исконной белизны бумаги, не тяготит ее. Никто, как Энгр, не умел сочетать конкретность, убедительную точность достоверной передачи натуры с изяществом певучей линии.
Его рисунки сравнивают с звучанием скрипки, а сам он требовал от учеников «умения верно петь карандашом или кистью и так же хорошо, как голосом»4. Между тем певучая линия Энгра лишена динамичности смелого графического жеста, она не струится по плоскости, а лепит форму. Отделанность насыщает его листы множеством деталей костюма, аксессуаров, узоров ткани, зафиксированных точно и ясно. Но все они занимают свое скромное место в системе целого, безукоризненно подчинены ему. «Детали — это важничающая мелкота, которую следует урезонить», — поучал художник.
При всей своей строгой гармоничности графические портреты Энгра отнюдь не лишены хорошо скрытых внутренних контрастов, точнейшей уравновешенности противоположных начал: зоркости индивидуальных характеристик с тонкой идеализацией, камерности звучания с некоторой отдаленностью художника от натуры, с которой он избегает интимных душевных контактов.
В листах этих есть всегда холодок светскости, знания необходимых приличий, исключающих какие- либо попытки психологического проникновения в образ.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.