Зато Рембрандт убежденный антиклассицист. Он враг идеализации, приведения живого, реального к чему-то отвлеченно правильному, формально прекрасному. Он, как отмечает его современник Зандрарт, «не боялся спорить против наших художественных теорий, анатомии и меры частей человеческого тела, против перспективы и пользы античных статуй, против рафаэлева искусства рисовать».
Если рисунки оставались интимнейшей творческой лабораторией Рембрандта, то его офорты изначально были открыты зрителю, выступали обычно как законченные произведения самостоятельного вида искусства, ничуть не менее значительные, чем живопись мастера. Мир этих листов многообразен и может показаться пестрым, но он объединен цельностью эмоционального переживания обыденной в своих внешних проявлениях жизни. Живописные лохмотья нищих калек на дорогах, живые, быстрые наброски близких людей и более проработанные портреты, не лишенные даже иногда черт внешней парадности, контрастирующей с внутренней сосредоточенностью, погруженностью в себя многих его моделей. Многочисленные автопортреты, где от ранних попыток изучать в зеркале собственную, порой нарочито гротескную мимику мастер движется к все более полному воплощению своей внутренней человеческой сущности.
Будничные, без каких-либо экзотических красот, низменные пейзажи Голландии с силуэтами мельниц и с крестьянскими оплывающими хижинами, лишенными архитектурно-четких линий. Далекие от классической правильности штудии обнаженного тела. Бытовые сценки, оборачивающиеся вдруг библейскими и евангельскими сюжетами, погруженными художником в обыденную жизнь своих современников. Библию Рембрандт прочитал как драматическую книгу человеческих судеб и отношений, наполнил ее отсутствующим в древнем тексте психологизмом, напряженностью личных переживаний. Он как бы свел ее персонажей с высоких подмостков, приблизил к зрителю, открыв ему небывалую возможность сопереживания. При этом драматизм рембрандтовских офортов не только повествовательный, сюжетный. Они наполнены сгущениями тьмы и сиянием света, подвижной, мерцающей, не только физически
ощутимой, но и эмоционально насыщенной атмосферой. Его быстрая игла легко и точно намечает контуры в светах, лепит форму полутенью перекрестных штриховок и сгущает бархатистую темноту таинственных неосвещенных пространств. Эта сочная светотень вся в движении, она кажется неустойчивой, меняющейся, и это наполняет тревожным трепетом заполнившую большой лист пеструю толпу в таких офортах, как «Христос среди народа» («Лист в сто гульденов»), «Проповедующий Христос» или «Три креста», над которыми разверзается небо слепящим потоком яростных отвесных лучей.
Смотрите описание патрон монтажный купить у нас на сайте.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.