Первая четверть XIX в. в основном еще время господства классицистического по характеру рисунка и репродукционной академической гравюры. Рисунок по-прежнему почти никогда не выступает в роли самостоятельного вида искусства. Блестящие рисунки мастеров классицизма, прежде всего Ж. Л. Давида и большинства его учеников, как правило, лишь подготовительные этапы создания картины: беглые композиционные эскизы и тщательно проработанные с натуры детали.
В структуре классицистической живописи роль рисунка основная и решающая, колорит играет подчиненную роль, фактура экспрессия письма сглаживаются. Отсюда идет культура строгого отточенно-холодного рисования, плавная чистота контуров идеализированной, проверенной античными образцами натуры. Именно таковы рисунки школы Давида, сочетающие линейную ясности с мраморно-прозрачной пластикой светотени.
Суховатой отточенностью линий и форм отличается немецкий рисунок первых десятилетий XIX в., и не только у строгих классиков, но и в романтических исканиях. Недаром романтики-наза- рейцы, обращаясь к национальной традиции, преклонялись перед мастерством Гольбейна и Дюрера. Некоторые из них культивировали «очерковый» (линейный, контурный) тщательно детализированный рисунок. «Не мог быть карандаш достаточно жесток и остер, чтобы им обводить до тончайшей детали контуры, твердо и определенно»1, — говорит один из назарейцев. Жесткость контуров защищал от упреков Ф. Пфорр, основатель (вместе с Ф. Овер беком) назарейского «Братства святого Луки» и связывал ее с «четкостью», существующей, по его представлениям, в природе.
Вполне самостоятельную роль законченного художественного произведения нередко играет в начале XIX в. лишь рисунок портретный. Потребность в достоверном, конкретном и притом камерном изображении близких людей порождает в это время новый жанр графики, которому отдают дань крупнейшие мастера.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.