Вторая серия офортов Гойи — «Бедствия войны» (1810—1820) была начата десятилетием позже «Капричос», среди драматических событий — захвата Испании войсками Наполеона и отчаянного народного сопротивления. Взаимная ярость сражающихся, доводящая людей до озверения, казни, пытки, насилия переполняют эти офорты.
«Я видел это»... «И это тоже», — пишет под своими листами художник, требуя, чтобы и мы увидели то, на что «невозможно смотреть»... Но и в этой серии, как и в «Капричос», чудовищные образы реальности, кровавые и гнусные эпизоды военных будней сплетаются с образами фантастическими и гротескными, с трагической символикой Гойи, обобщаются и осмысляются через нее. Лошадь, отбивающаяся копытами от стаи волков, уродливый летописец войны с когтями на руках и ногах и крыльями нетопыря вместо ушей... «Правда умерла» — называется предпоследний лист с тучей призраков над телом молодой женщины. «Воскреснет ли она?» — спрашивает художник в последнем.
Многие темы «Капричос», самые мрачные темы бесправия и обмана, господства злых страстей и предрассудков вновь, с новой энергией повторяет Гойя и в этой серии. Еще гуще в ней сумрак смутного фона, нерасчленимы в динамичных композициях клубки спутанных тел, яростная экспрессия офортной иглы рвет все нормы традиционного рисования. И, наконец, в позднем альбоме Гойи «Диспаратес» — «Безумства» (1818) трагическая фантастика художника обобщается, получает мрачно-величественное звучание.
От офортов Гойи идут мощные импульсы в графику XIX и XX вв.; через поколение — к романтической фантастике литографий Э. Делакруа, к сатирическому пафосу О. Домье; через целое столетие — к взрыву страстей в гравюрах немецких экспрессионистов, к социальному трагизму К. Кольвиц, к страстным порывам Э. Барлаха.
Супербизнес минисклад.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.