Золотой век гравюры на металле

К концу XVI столетия репродукционная гравюра на металле достигает высокого совершенства. Ее золотым веком станет XVIfe. Жестковатая графичность более ранних гравюр постепенно сменяется без потери четкости формы, богатой пластичностью, плавной и сочной светотенью. Обогащается сама техника гравирования, разнообразнее и тоньше становятся ее приемы. Почти равномерный по толщине штрих вытесняется упруго и плавно утолщающимся и вновь сходящим на нет к концу. Штрихи изгибаются по форме, выявляя ее выпуклости и впадины. В густых тенях параллельная штриховка сменяется перекрестной.

Такая техника разрабатывалась К. Кортом, начинавшим свой путь у И. Кока в Амстердаме, а потом работавшим в Италии. Вслед за ним ее освоили Агостино Карраччи в Италии (один из основателей Болонской Академии) и Г. Гольциус в Нидерландах. Оба они гравировали как по чужим, так и по своим собственным оригиналам. Гравюрная техника Гольциуса отразилась и в строгости его виртуозных рисунков пером — в частности, более чем двухметровой композиции на грунтованном холсте, изображающей в типично маньеристических приемах Вакха, Венеру и Цереру.

Еще подвижнее, богаче и живописнее становится фактура больших по размеру гравюр с картин Рубенса, исполнявшихся в мастерской, устроенной в 1620 г. самим художником. Мастер внимательно следил за работой граверов, корректируя пером и кистью подготовленные для перевода на доску рисунки, а затем — пробные оттиски. Его интересовали передача эффектов освещения, текучая светотень, контрасты бархатистой черноты и сияющих бликов. Своих, пусть поначалу менее искусных, но точно исполняющих его указания учеников Рубенс предпочитал знаменитым мастерам, «поступающим, как им заблагорассудится»1. В результате такой методы эти ученики превращались в блестящих граверов- репродукционистов, а мастерская Рубенса положила начало новому этапу европейской гравюры.

Чисто живописная экспрессия ру- бенсовского барокко, фактурное богатство сверкающего металла, пышных складок шелка и бархата, пружинная напряженность мускулов и мягкость меха виртуозно переводились резцом в мерцающую, вибрирующую сеть упругих, разнообразных штрихов. Как живопись, которую они передавали, гравюры были патетичны, зрелищны, темпераментны, и притом тщательно отделаны и закончены до мельчайших деталей. Лучше других воспроизводили дух Рубенса листы Л. Ворстермана.